Праздник в Страстном монастыре 25 апреля 1879 года.

Церковная газета «Московские епархиальные ведомости». Выпуск
№ 33 от 12 августа 1879 года
Праздник в Страстном монастыре 25 апреля 1879 года.

1879 года 25-го апреля в Страстном монастыре составилось торжество в память 25-летнего служения в сане игуменском настоятельницы оного монастыря игумении Евгении. В навечерие дня юбилея, в день памяти св. апостола Марка, было совершено всенощное бдение с приложением службы преподобной Евгении.
В день юбилея, в 9 часов утра, игумения встретила с сестрами у святых врат обители преосвященного Амвросия, епископа Дмитровского, викария Московского, прибывшего по просьбе сестер монастыря ознаменовать своим священнослужением день юбилея старицы игумении Евгении.
Сослужащими при нем во время литургии были: архимандрит Григорий – настоятель Высоко-Петровского монастыря и благочинный необщежительных монастырей Московской епархии, архимандрит Николо-Угрешского монастыря Пимен; архимандрит Павел, наместник Ярославского-Толгского монастыря; благочинный Сретенского сорока протоиерей А. Г. Никольский, духовник Пантелеймон, иеромонах Богоявленского монастыря; - отец Сергий, иеромонах Саввинского архиерейского подворья; местные протоиерей и священник. В конце литургии преосвященный Амвросий произнес назидательное для инокинь слово на текст: се что добро, или что красно, но еже житии братии вкупе, разъяснив в слове содержание 132-го псалма. За сим последовал благодарственный молебен, по окончании коего возглашено многолетие Государю Императору и всему Царствующему Дому, Святейшему Синоду, члену оного Московскому митрополиту Макарию и виновнице торжества игумении Евгении. Когда подошла она ко кресту, преосвященный приветствовал ее с совершившимся 25-летием игуменского служения и благословил иконою Страстной Божией Матери. От преосвященного Ярославского Иоанна поднес икону Толгския Божия Матери архимандрит Павел.
С пением тропарей преосвященный Амвросий вошел в настоятельские кельи и вместе с другим викарием Московским, преосвященным Можайским Алексием, приехавшим из Успенского собора после служения и хода на воду, ибо был день Преполовения Пятидесятницы, - благословил всех присутствующих. Преосвященный Алексий приветствовал игумению следующей речью: «Ваше Высокопреподобие, досточтимая мать игумения, - ныне исполнилось четверть века с того дня, как Господь Бог, указующий каждому место служения в Церкви Своей, призвал Вас к подвигу управления и руководства душ стремящихся достигнуть Царствия Небесного подвигом послушания, безмолвия, поста и молитвы.
Более 25-ти лет сего подвига Вам указано было совершить близ обители преподобного и Богоносного отца нашего Саввы. К его действенной молитве Вы всегда прибегали с верою и упованием. Обитель преподобного Саввы, приветствуя Вас, Ваше Высокопреподобие, в нынешний знаменательный для Вас день, молит Господа, да молитвами преподобного сохранит Он вашу жизнь на многая лета для прохождения Вами великого возложенного на Вас подвига ко благу душ Богом Вам вверенных. В знамение сего обитель просит Вас принять святую икону преподобного Саввы».
За ним произнес речь архимандрит Григорий: «Достопочтенная матерь игумения Евгения! – 25 лет исполнилось ныне, как носите Вы это имя и сан. Приветствую Вас с милостью Божиею. Имя, данное Вам одновременно с игуменством, взамен данного во время пострига, значением своим напоминает о благородстве происхождения и души Вашей*). В Бозе почивший владыка Филарет переименовал Вас в память благочестивой бабки Вашей, основательницы и первоначальницы Аносино-Борисо-Глебского монастыря, в мире княгини Евдокии (Мещерской). Родная внука княгини, дочь сенатора (Озерова) – Вас разумею – с потерею именитых родителей рано и живо восчувствовала тщету земных благ и, еще пребывая в мире, старалась быть не от мира (Иоан. 15, 19), все свои думы сосредоточив на одном желании спасти свою душу. Наследованную от родителя святыню дарит она в обитель инокинь, где покоится прах незабвенной бабки; а потом, как голубица в ковчег Ноев, и сама устремилась, покинув столицу и родных, в ту же Богоспасаемую пустынь для безпрепятственного благоделания, для безмолвного служения Богу в девстве и в полном самоотвержении. Аносин монастырь, скудный и убогий, с ея поступления стал терпеть, может быть, менее нужды, благодаря ея собственным средствам, принесенным из мира; а себя ничем по внешности не отличала она от смиренных послушниц, нося одинаковую с ними одежду, разделяя общие труды и трапезу. Искусная художница не отказывалась от поселянских работ. Приходит на мысль: како потемне злато, изменися сребро доброе (Плач. 4, 1)! Она совсем, по видимому, забыла о благородном своем происхождении, о полученном ею изящном образовании, но, как раба Божия, хранила благородство духа, созданного по образу Его в праведности и святости истины (Ефес. 3, 24). «Нет лучше страха Божия и нет ничего сладостнее, как исполнять заповеди Господни. Велика слава в том, когда последуют Богу (Сирах. 23, 36-37)». Введенная после долгого искуса в чин монашествующих и став потом вскоре во главе общества Аносинских отшельниц, она возымела похвальную решимость восстановить монастырские правила в первоначальной строгости, какая была учреждена основательницею монастыря. Первоначально заведенный порядок был на самом деле поддержан общим усердием новой настоятельницы и сестер. Бодрая духом, руководимая наставлениями великого иерарха Филарета, игумения Евгения, препобеждая немощь своего пола, благоустроила обитель внутренне и внешне, с помощью Христолюбивых благотворителей. Над священным местом видимо почило благословение Приснодевы, к предстательству Которой обыкла прибегать благочестивая настоятельница в нуждах и болезнях с возлюбленными сестрами, предшествуя им своим примером. Вы, матерь игумения, имели счастие слышать о желании доброй царицы посетить вверенную Вам обитель Аносинскую; с восторгом Вы сретали там Августейших детей, незримо сопровождаемых светлыми ангелами**). Отпраздновав 50-летие вашею праматерию основанного монастыря, зачем Вы оставили потом эту мирную пустынно – тихое пристанище от бурь и треволнений суетного мира? Промысел Божий, чрез посредство архипастыря, призвал Вас снова в шумную
столицу, в один из центральных монастырей, нуждавшийся в опытной благопопечительной начальнице. День Вашего прибытия в Страстной монастырь памятен для здешних инокинь, весело смотревших на Вас, как дети на Богом данную мать, а не как рабыни на госпожу. Примечая доброе устроение обители, богатой церковным убранством и святыней, и Вы внутренне утешались, не зная еще тех трудностей, с какими Вам предлежало бороться на новом месте. Вы с редким успехом преодолели их; мне верится что Сам Бог дал Свое покровительство законности и справедливости, защитив чрез посредство Ваше святую обитель, теснимую некоторыми, и сохранив ея достояние. Вот благодетельный подвиг, стоивший Вам многих забот, при чем кроткая Ваша душа приобщалась по истине Христовым страстем (1 Пет. 4, 13), растворяя печаль молитвою.
Вам в подобных телесных обстоятельствах было отрадно призреть на счет монастыря несколько болгарских девиц и часто дарить их словами привета. Человеколюбием привлекая на труды свои благословение Божие, и благодаря отеческому содействию в Бозе почившего митрополита Иннокентия, не только Вы освободили подведомый монастырь от напрасных долгов, каких не мог признать он за собой, но и в некоторой мере увеличили его доходы. Деятельность Ваша, направленная по недостатку способов на существенно нужное и полезное, не могла в немногие годы обнять все нужды монастыря. Недоконченное довершить да поможет Вам Господь при нашем новом Первосвятителе; да продлит Он дни, да поддержит дух и силы Ваши, и с обилием материальных средств к полному процветанию дорогой Вам обители, да подаст Вам надежду быть причастницей благ небесных и вечной радости в Горних Обителях, в безвечерний день царства Христова».
    Архимандрит Павел вручил игумении список с Толгской чудотворной иконы Божией Матери, при чем сказал, что около 30-ти лет знает игуменю, и в скорбных случаях чрез нее получал иногда утешение и добрый совет.
Духовник иеромонах Пантелеймон сказал: «Ваше Высокопреподобие! В день исполнившегося двадцатипятилетия Вашего многополезного служения в сане игумении, приятным долгом поставляем приветствовать Вас. Искренне сочувствуя Вашему торжеству, и радуясь вместе с Вами, мы благодарим Господа Бога, что Он удостоил Вас четверть века послужить верою и правдою на столь трудном поприще служения Вашего. Нет надобности говорить о всех трудностях, перенесенных Вами в продолжении 25-летнего служения Вашего в сане игумении; на труды Ваши были обращены взоры не только высшей духовной власти, но их почтила знаками Высочайшего благоволения и Державная власть нашего всемилостивейшего Государя Императора. Время еще более оценит их, и имя Ваше долго не забудется в памяти сестер, бывших под Вашим материнским попечением.
За вашу материнскую любовь и попечение о благе и спасении сестер св. обители сей, они воздают вам взаимною искреннею любовию, как дети любвеобильной матери своей. Ваша кротость и смирение в управлении ими, соединенные с необходимою при сем умеренною строгостию, путеводят их тихо и мирно по тернистому пути иноческой жизни к блаженной вечности; Ваше воздержание во всем служит благим примером для них; кратко сказать, Вы истинная и благочестивая мать среди сей многолюдной семьи сестер св. обители сей.
Да благословит же Вас Господь Бог наипаче в сей день, и да воздаст Вам Матерь Божия за благочестивые труды и примерную жизнь внутренним утешением с упованием небесного воздаяния». За ним подошла монахиня Агния, исправляющая должность казначеи, и поднесла от всей обители икону, на коей изображены: архистратиг Михаил, святая великомученица Анастасия Узорешительница и Алексий человек Божий, а благочинная Евгения произнесла приветствие: «Ваше Высокопреподобие, многочтимая матушка игумения! Наступил уже, по милости Божией, пятый год, что мы находимся под духовным Вашим руководством; а ныне Господь даровал нам еще и утешение приветствовать Вас с исполнившимся двадцатипятилетием со дня возведения Вас в сан игумении. Большая часть вашей иноческой жизни протекла под кровом той обители, которая, сама будучи духовным насаждением блаженныя памяти старицы игумении Евгении*), духовно и Вас возрастила, видела первые начатки Ваших иноческих трудов и подвигов и когда плод пустынной сей нивы совершенно созрел уже, Господь даровал его нам, дабы и мы, вкусив от него наслаждались оным, имели перед собою пример поучительный и душеполезный.
Нам полезно, видя Вас, помышлять о том, чем Вы были во дни Вашей мирской жизни, и как, от юности возлюбив Господа, Вы все принесли ему в жертву: оставили мир в самыя цветущия лета жизни, отреклись от всего что имели, от знатного сана, от изобилия земных благ, от наслаждения мирскими удовольствиями, расстались со всеми близкими сердцу и удалились в пустынную и убогую обитель. Там пребывая при гробнице вашей праматери, первоначальницы игумении Евгении, поревновали ея спасительному примеру, и восприяв ея иноческое имя, потщались и расти в меру ея ангельского жития. Таково было Ваше сердечное произволение, но Господь, возносящий смиренных, поставил Вас по главе обители уединенной; а дабы не она только одна пользовалась примером, Ему благоугодно было явить миру светильник дотоле сокровенный под спудом, дабы и суетный мир уразумел, что истинный свет свыше даруется только тем, которые всем сердцем возлюбили Господа, которые искренне взыскуют Его и нелицемерно стараются к Нему приблизиться. Не можем похвалиться, что посреди нас началось Ваше иноческое житие; но ежели Господу уже угодно было нас благословить пожинать пшеницу, возросшую не на нашей ниве, и наши житницы обогащать чистыми ея зернами, то кому же коль не нам и праздновать сей благознаменитый и для нас день, кому же и благодарить Господа за Его о нас промышление, кому же коль не нам и приветствовать тебя, мати возлюбленная!
Не возбрани ты нам, чадам твоим, пожелать тебе много и много лет тихой и мирной жизни среди нас, а себе светлых, ясных и отрадных дней под твоею охраною и под твоим руководством. В памятование нынешнего торжества, просим принять от нас сию святую икону, как выражение нашего усердия, и во свидетельство искренних и всегдашних наших молений ко Господу о твоем здравии, долгоденствии, во всем благопоспешении и душевном спасении».
За нею, три перешедшие с игуменией из Борисо-Глебско-Аносина монастыря: монахиня Евгения, тамошняя бывшая казначея, поднесла икону – складень изящной работы с изображением святых знаменательных для игумении дней; послушница Никандра просфору, а послушница Александра сказала приветствие: «Возлюбленная матерь наша, наставница, руководительница! Не нам, чадам твоим, возросшим под твоею охраною в пустыне, иметь дерзновение восхвалять тебя нашими скудными и недостойными похвалами: нам подобает любить тебя, благословлять и с желанием всякого блага воссылать о тебе наши усердные молитвы ко Господу.
Благословен Господь, что вложил в сердца наши благую мысль придти под твое материнское руководство и чрез то удостоиться получить от руки твоей те драгоценные крупицы, которые ты уделяешь нам из неистощимого духовного наследия, полученного тобою от приснопамятной и смиренной старицы игумении Евгении, по благодати же Божией и твоими собственными трудами приумноженного.
Благодарим Господа, что можем благодарить и тебя за те полезные, тихие и отрадные лета, которые Он сподобил нас провести с тобою и молим Его, ради всех любящих и чтящих тебя, умножить лета твоя даже до старости глубокой, сохраняя и укрепляя твое здравие телесное и утверждая мир душевный. О, да услышит Господь усердные наши моления и благословит путь твой от Сиона!»
Воспитанницы монастырского приюта – болгарки, начиная от меньших, поднесли свое рукоделье, а старшая болгарка Райна Футекова ***) обратилась с сею речью к игумении: «Мати возлюбленная, тебя приветствуют инокини монастыря, твои приближенные и твои чада духовные. Дозволь и нам принести тебе наши смиренные поздравления; и мы не малое на это имеем право: и мы привитаем в жилище монастырском, питаясь его хлебом-солью, и мы по твоим к нам милостям к тебе приближены; и по твоему к нам расположению, и по нашей к тебе любви и преданности, тебя считаем возлюбленною нашею материю, а себя твоими духовными, от всей души тебя любящими и преданными тебе чадами. Можем ли мы не чувствовать твоих благодеяний, и не благодарить тебя за них и не молить Всевышняго, чтобы Он вознаградил тебя в сем веце и будущем. Принявши на монастырское попечение бедных чужеземных сирот, ты могла бы удовольствоваться тем, что препоручили бы нас кому-нибудь из сестер, которая бы наблюдала, чтобы мы во всем имели достаток, и учила бы нас, - и, как начальница обители, ты б исполнила свой долг по заповеди Господней: приняла бы странных, одела нагих и питала и поила алчущих и жаждущих. Но твое сердце не ограничилось этим, оно сжалилось над нами и тайно вещало тебе: «это сироты и странницы, будь им материю, полюби их и приласкай». И вот ты стала нам материю, сама заботишься о том, чтобы мы не только имели ни в чем недостатка, но даруешь все с избытком, помышляешь о приятном для нас и доставляешь радости и удовольствия, которых может быть и на родине в родительском доме мы не имели бы. Можем ли мы это не чувствовать, вытерпим ли, чтобы не благодарить тебя, и не должны ли молить Господа, чтобы на сиротскую долю Он умножил пшеницу в житницах монастырских, и написал бы в Книге Живота в числе добрых дел твоих все тобою содеянное? Если за чашу студеной воды, по слову Господню, мзда не
пропадет, за сие ли Господь не воздаст тебе обильною мздою? Но еще большую мзду примешь ты за сокровенные твои духовные благодеяния, которых и мы, приемля от тебя, оценить вполне еще не можем, но тогда ощутим, и познаем, когда вкусим от них плод: это слово Божие, которым ты питаешь нас, это семена добра, которые ты посеваешь в душах наших. Ты, как сеятельница, не видишь, куда теперь упало семя и не знаешь, что из него будет? – но будущее покажет это, будущее обнаружит нас и за сокровенное для всех добро, тобою посеянное на земле, ты примешь великую награду от Господа в Царствии Небесном. Мы со слезами расстанемся с тобою, благодаря тебя за все твои несказанные милости; поклонимся до лица земли Москве – матери, бывшей для нас второю родиною, и унесем с собою в душе и в сердце все тобою в них посеянное. Куда разнесет нас судьба по лицу земли, можем ли мы это знать и предвидеть? Но вместе с нами в разные места и страны разнесутся и те семена добра и блага, которые брошены тобою на нивы сердец наших. Пройдут годы и станут они приносить плоды свои, одно, быть может, в Болгарии, другое в Македонии, в Эпире, в Греции или еще далеко где либо, и снова упадут на другие нивы и принесут опять желанные плоды. Кто получит награду большую и первую? – Первая и благая сеятельница слова Божия, в котором и высшее благо и величайшее и истинное добро: мы только, как птицы перелетные, разнесем их в разные страны, или как нивы, которые произрастят то, что бросаем на них сеятель. Как господин посеваемой пшеницы приемлет приплод от жатвы, так и ты, мать наша возлюбленная, сеятельница чистой и сладкой пшеницы на стольких нивах, когда придет время жатвы, узришь труды свои, отребишь пшеницу, станешь мерить, и не смеряешь, но все исчислит и взвесит Сам Господь Домовладыка и воздаст тебе за всех и каждого приемлемого тобою во имя Его и напитанного святым и спасительным Его словом».
Последовали приношения икон: от Борисо-Глебско-Аносина монастыря – святых благоверных князей и страстотерпцев Бориса и Глеба.
От Московского Алексеевского – Целительницы Божией Матери.
От Покровского Хотькова монастыря – Ангела хранителя.
От некоторых монастырей были присланы казначеи с поздравлениями: родственники и некоторые ближайшие особы принесли также свои дары и поздравления. В течение дня присланы многие телеграммы и между ними от Преосвященного Игнатия, епископа Костромского: «Господь да сохранит вас в
грядущее двадцатипятилетие».
В 103, No Московских Ведомостей изложены, по поводу юбилея достопочтенной настоятельницы, следующие подробности о ея жизни и деятельности: «В мире Евдокия Семеновна, дочь сенатора Семена Николаевича (сконч. в 1843 году) и Анастасии Борисовны (сконч. в 1841 году) Озеровых, игумения Евгения получила домашнее образование соответствующее ея общественному положению. Бабка ея по матери, княгиня Евдокия Николаевна Мещерская, в монашестве Евгения, основала в селе Аносине Звенигородского уезда, Московской губернии, Борисоглебский девичий монастырь, в котором и скончалась в сане игумении 2 февраля 1837 года. В том же монастыре с 1849 года проходила разные послушания старшая внука ея Евдокия Семенова Озерова. Она вступила в обитель 35 лет от рождения и указом определена в оную в 1850 г., облечена в рясофор в 1851 г., а в монашество пострижена в 1854 году, 28 февраля наместником Саввиносторожевского монастыря иеромонахом Николаем с наречением Елисаветой. Того же 1854 года, 25 апреля, возведена в сан игумении Аносина монастыря Высокопреосвященнейшим митрополитом Филаретом в домовой церкви на литургии, причем переименована Евгенией, в память бабки ея игумении Евгении, основательницы обители. К настоятельской должности она имела случай приготовиться состоя некоторое время (по 1854 год) поверенною по делам монастыря. В 1866 году, за полезную отлично-усердную службу Высочайше награждена наперсным крестом, а в 1874 году, по случаю исполнившегося 18 сентября 1873 года пятидесятилетия со дня открытия Аносина монастыря, Всемилостивейше пожалована наперсным крестом с драгоценными камнями.
В следующем году, 30 марта, мать игумения Евгения переведена настоятельницей в Московский Страстной монастырь, где успела заслужить всеобщую любовь и уважение как за редкие душевные качества, так и за постоянные заботы направленные к процветанию вверенной ей обители. В 1876 году мать игумения имела счастие получить, чрез посредство княгини М. А. Вяземской, фотографический портрет Государыни Императрицы Марии Александровны за собственноручною Ея Величества подписью».
*) Евгения, в переводе с греческого, значит: благородная.
**) О желании Ея Величества посетить обитель из села Ильинского, где в 1865 г. изволила проводить лето, предуведомил князь Долгоруков; но посещения не было.
***) Того же года 12 июня окончивши свой курс отправилась обратно в отечество

25.04.2025